Личный взгляд на Старшие Арканы Таро Хайндля и моделирование событий с их помощью: Сила

[hipparion]

 
Девушка со змеем на Аркане Сила, который автор почему-то нумеровал VIII, несмотря на Кроулианскую направленность колоды, больше напоминают скульптурную группу. Так же, как в первых Арканах, похоже, что они лишь ворота в Аркан, но не часть его самого.

У девушки лицо шаманки. Большое удовольствие доставляют глазу формы ее тела. Девушка-шаманка полупрозрачна – сквозь нее просвечивает тело змея. Они со змеем бесстрастно смотрят в разные стороны. Кажется, будто борьба их закончилась давным-давно, придя к этой равновесной фигуре. Полупрозрачная фигура девушки, окрашенная в желтый цвет, символизирует Воздух. Зеленое с красным тело змея – сочетание Земли и Огня. Сила духа и интеллекта уравновешивает силу плоти и страсти. Ни одно не подавляет другое. Интересно, что четвертая стихия – Вода – присутствует на изображении, но остается абсолютно нейтральной к борьбе других стихий. Даже кончик хвоста змея не касается водной глади, хотя еще миг – и он может оказаться там. Возможно, девушка и змей как раз и застыли в секунде от соединения всех четырех стихий. Если бы не установилось это равновесие, вода бы закипела и вышла из берегов – мир оказался бы нарушенным. Не говорит ли это о том, что разум (Воздух) стоит на страже инстинктов (Земля/Огонь), не давая им слиться с эмоциями (Вода)? И если такое произойдет, то разум будет не в силах сдержать бурную реакцию, а если огня будет слишком много, может последовать взрыв. Этот мотив напоминает VI Аркан Влюбленные, где мужчина и женщина также удерживают огненный жезл над кубком с водой, не давая ему опуститься туда. Эмоции не должны смешиваться со страстями, не подкрепленные разумом, это приводит к утрате адекватности.

Фактически, Сила – это Аркан, представляющий собой Персону и Тень по Юнгу. Он учит, как управляться со своей Тенью. Это объясняет «двойственность» его энергии – с одной стороны, внутренняя сила Тени (подсознание + коллективное бессознательное), с другой – сила Персоны, т.е. человеческого разума.
За группой девушки и змея простирается скальный пейзаж, сливающийся с корой деревьев. Над деревьями висит растущая луна, будто подсказывая, что достижение и удержание такого равновесия – это движение вперед, оно приводит к росту нашего самосознания.

Моделирование
Целью моделирования, направленного на себя, была задача научиться контролировать свои негативные эмоции, особенно в общении с бывшим сексуальным партнером, который еще вызывал в моей душе разного рода волнения.
Как раз к этому моменту мой «кармический товарищ» написал мне, что с вероятностью 90% мы встретимся в одном присутственном месте, каждый по своим делам, но мне, по понятым причинам, совсем не хотелось этой встречи. В данном случае, как раз, с точки зрения Персоны-Тени, моя Персона не была уверена в том, что сможет управиться с Тенью. Отсюда избегание встреч. Благодаря моделированию, я внутренне подготовилась к возможной встрече и избавилась от страха перед ней. Мне стало даже интересно, чем кончится дело. Однако накануне вечером моя поездка в присутственное место неожиданно отменилась по независящим от меня причинам. Я думаю, что угроза встречи ушла, поскольку в результате перемен, произошедших внутри меня, необходимость в проработке негативных эмоций в форме реальной встречи попросту отпала.

Сны
Яркий образ одного из снов – где-то в Средней Азии в горах горбуны-кентавры (что были вроде особой касты) держат лавочку, в которой варят хаш. Хаш этот непростой: ритуал его утреннего поедания (которому они специально обучают) несет в себе некий сакральный смысл. Помню, что хаш был очень вкусным, особенно когда кентавр его подсолил и дал к нему стопку водки, сам же он был очень сексуальным, дружелюбным и гармоничным. Я даже удивилась тому, что оказывается, горбуны могут быть такими красивыми.
Сейчас думаю, что образ кентавра очень хорошо накладывается на образ Силы – получеловек-полуживотное.

Был еще один странный сон: разговор с самой собой в возрасте лет полутора. Маленькая девочка, с некрасиво обрезанными кудрями, перевязанными неким подобием банта на голове, в каких-то серо-коричневых теплых штанах и кофточке с юбочкой поверх, в матерчатых тапочках, стояла в большом танцевальном зале напротив зеркальной стены, глядя на свое отражение. В руках у девочки был большой лист ватмана, на котором было написано: «Мама, перестань давать деньги!». Позже я подумала – не моя ли это просьба к матери перестать опекать меня до сих пор, навязчиво интересуясь состоянием моих финансов и пытаясь всучить деньги при первой удобной возможности. Через маленькую себя мне удалось немного увидеть свою маму тех лет в том интерьере. Мне стало жаль девочку (т.е. себя), и я подошла к ней. У девочки был надутый вид, она плохо шла на контакт. Но я расспрашивала ее и уговаривала, обнимая нежно, как сейчас обнимаю своего сына. При этом я думала, что сын мой в объятиях ощущается приятнее, роднее. Девочка, наконец, растаяла, но при этом стала еще несчастнее – заплакала, сказав, что у нее болят ее новые глазки (я подумала, что недаром у меня близорукость), из глаз показались слезы цвета травяного отвара. Я поняла, что в глаза ей что-то капают, лечат, и ей некомфортно. Обнимая и целуя ее в затылок, я уговорила девочку лечь в кровать. Девочка послушалась, но в кровати опять начала плакать, приговаривая «Хочу бекон!» Глядя на засыпающую девочку, я думала, какой же несчастной я родилась. Не по объективным причинам, а по душевным – какой-то несчастливой и обделенной пришла моя душа в мое тело. И какой рывок к внутреннему счастью и гармонии мне удалось сделать за это время. Мне будто продемонстрировали во сне, что путь, которым я иду сейчас – во благо мне. Хотя, на самом деле, насколько я себя помню в детстве (а я себя помню очень хорошо), я была крайне живым, ярким и увлеченным всем вокруг ребенком. И мне всегда было очень интересно жить. Но на то и сон, чтобы увидеть в себе больше, чем кажется.


(c) Hipparion